Заповедник снов - Страница 43

— Вам нужно дождаться своего лечащего врача, — твердо сказала медсестра.

Я не стала спорить, завтра так завтра. Тем более что в попытках понять, что со мной не так, почему мир кажется таким тусклым, словно я смотрю сквозь пыльное стекло, я, кажется, пришла к правдоподобному выводу. Мне не хватало запахов, которое давало драконье обоняние, не хватало крыльев и стремительной реакции. Я сейчас сама себе казалась заторможенной, слегка близорукой и с заложенным носом.

Можно ли привыкнуть к несуществующему телу, которое видишь во сне, настолько, что отвыкаешь от родного?

Мне вернули некоторые из вещей, там был и мобильный, я тут же позвонила родным и друзьям. Мама в этот день приехать не смогла, зато приехали подруги. Фальшиво улыбались, радуясь, что я уже "иду на поправку", заверяли, что моя кошка сытая, довольная и под присмотром, и смотрели с жалостью, когда думали, что я этого не замечаю. Они, очевидно, знали, что со мной, но не желали об этом говорить. Значит, точно ничего хорошего. Что ж, я не стала спрашивать, завтра узнаю у врача.

— …опухоль мозга, — пожилой усатый доктор крутил в руках свою ручку, иногда постукивая ей по столу.

— Рак? — на удивление равнодушно поинтересовалась я. — Доктор молча кивнул. — Лечение?

— Гхм… опухоль уже не операбельная.

— Почему же я раньше не замечала никаких симптомов, головные боли или еще что-то?

Врач лишь развел руками.

— Хорошо, а сон? Почему я заснула так внезапно? Потом видела настолько яркий и реальный сон, словно жила это время в другой реальности.

— Трудно сказать, почему вы уснули, все-таки мозг человека один из самых малоизученных органов. Что же касается ваших снов… знаете, при таком заболевании нередки весьма реалистичные галлюцинации и наяву.

В общем, из всех объяснений врача можно было понять, что он и сам не знает, почему я не обнаружила раньше никаких симптомов болезни еще на той стадии, когда это можно было лечить. Причин внезапного сна, переходящего в кому, врачи тоже не знают, но не исключают повторения. А все, что я пережила в этом состоянии — всего лишь слишком реалистичные видения, последствия болезни.

Покинув кабинет врача, я долго стояла у окна в коридоре, смотрела на улицу и думала. По сути, все, что мне сказали, это несомненный приговор, но почему-то по-настоящему сильных эмоций я не испытывала. Мысль о скорой смерти давила тяжелым гнетом, но истерики или всепоглощающего ужаса так и не случилось. Оказалось, в легком ощущении нереальности окружающего мира есть и свои плюсы. Сейчас меня занимала лишь одна мысль: что лучше, уснуть вновь и прожить оставшееся время в драконьем теле без боли и страданий, или попытаться побыть с близкими? Отчего-то я была уверена, что могу сделать этот выбор, хотя, казалось бы, от меня тут не должно ничего зависеть. И, пожалуй, предпочту иллюзорный мир. Может, это и бегство, но не хочу сочувствия, натужного веселья и вымученных улыбок.

Интересно, если я умру во сне, там все исчезнет? Или этот мир не такой уж иллюзорный? В последнее хотелось верить даже вопреки здравому смыслу, все-таки полноценная жизнь, пусть и в образе маленького дракончика лучше, чем ничего. Если я, конечно, и впрямь, смогу туда еще когда-нибудь вернуться.

Инга добила своего противника коротким магическим импульсом и обессилено опустилась на землю. Она была выжата почти полностью, слабая сторона мага без места силы — неоткуда подпитываться. Но если уж противник сильней, то, истощив свои силы, окажешься перед ним полностью беззащитной. В данном случае противник Инги магом не был, зато очень профессионально пользовался вживленными в тело амулетами, следовательно, свои силы не тратил…

Бьёрн сидел рядом и сосредоточенно вытирал свои катары о траву. Сидел, потому что стоять тоже не мог, и из его правого бедра в прореху разорванной штанины обильно сочилась кровь. Инга отстраненно подумала, что кровотечение слишком сильное, не задета ли артерия? Тогда телохранитель может не дождаться помощи.

Почему так поздно сработала сигнализация? Когда Инга выходила из дома, она заглянула в комнату охраны. В доме постоянно жили шестеро профессиональных охранников (таких ребят, насколько знала баронесса, с детства обучают в специальных школах, и ничего, кроме своей работы, они не умеют), дежурили они, как правило, по двое, в специальном помещении, где установлены амулеты охранной системы, отслеживающие обстановку в доме и по периметру высокого каменного забора. Так вот, перед тем, как выйти из дома, Инга зашла к охране поинтересоваться, не сработала ли сигнализация? Оказалось, некий странный сигнал, больше похожий на сбой, все же поступил, дежурившие охранники, разбудив сменщиков, отправились проверять. Инга тогда пошла следом по той же причине, возможно, действительно сбой, и то, что она почувствовала, всего лишь фон от охранной системы.

Теперь ребята остывали на заляпанной кровью траве, на свою беду наткнувшись на хорошо подготовленных убийц. А сигнализация сработала только в конце скоротечного, но довольно напряженного боя. Инга слышала, как к месту схватки бегут люди.

— Где Кэт? — спохватилась она.

— Здесь, — мрачно отозвался Бьёрн. Он уже, оказывается, успел туго перетянуть бедро собственным ремнем и каким-то добраться образом до лежащего на земле фамильяра, а сейчас с беспокойством ощупывал неподвижное драконье тельце.

Несмотря на удручающее состояние, Инге нестерпимо захотелось стукнуться головой обо что-нибудь твердое. Не уследили! Не смогли уберечь своего подопечного! И это на первом же задании. Нет, конечно же, Кэт ей было жаль, но себя гораздо жальче. Инга пришла на эту службу в качестве просителя, отрабатывать выздоровление сестры, и провалила первое же, довольно важное, задание. Страшно даже представить, что на это скажет граф Лайр! И какие санкции за этим последуют.